1941 -1945.RU

Главная

Предыстория

Галерея

1944

Краткое описание Великая Отечественная Война

Герои Советского Союза

Десять ударов Советской армии и другие операции

Биографии полководцев:

Песни военных лет

 

Бомбардировщики: отряд Хабаровский комсомол

 

17 января 1942 года на один из аэродромов, расположенный недалеко от Москвы, произвела посадку эскадрилья дальних бомбардировщиков Ил-4. На фюзеляже каждой машины выведены слова: «Хабаровский комсомол». Это был подарок хабаровцев фронтовикам.

Одну машину с такой надписью вручили комсомольскому экипажу старшего лейтенанта Ивана Гросула. В экипаж входили: штурман Леонтий Глущенко, стрелок-радист Василий Митяшкин и воздушный стрелок Николай Соложенко.

В штурманской кабине экипаж обнаружил большую дерматиновую сумку с подарками. Командиру экипажа — часы с надписью, «От комсомольцев Комсомольска-на-Амуре. Декабрь 1941 г.». Вышитые кисеты с табаком, пачки папирос, носовые платки, шерстяные носки всем членам экипажа. Стали общим достоянием разные вкусные вещи: конфеты, печенье, копченая колбаса. Были в сумке и письма от девушек — теплые, милые, с ласковыми словами. Заканчивались они все наказом «беспощадно уничтожать фашистов».

Перед строем полка в присутствии молодежной хабаровской делегации экипаж дал клятву:

— Клянемся выполнить наказ хабаровцев! Не пожалеем сил и жизни ради полного уничтожения врага!

На второй день самолеты вылетели на боевое задание. Вел группу командир полка подполковник И. К. Бровко.

Задание было трудным. По сведениям партизан, фашисты стянули на один из аэродромов около трехсот самолетов, собираясь нанести удар по Москве. Прорваться к аэродрому оказалось не просто. Враг создал вокруг него мощную зенитную оборону. На пути бомбардировщиков выросла плотная стена разрывов зенитных снарядов. Но «илы» с курса не свернули, заслон преодолели, задание выполнили. Было уничтожено десять немецких бомбардировщиков, выведена из строя взлетно-посадочная полоса, взорван склад с горючим.

Всего экипаж Ивана Тимофеевича Гросула на машине «Хабаровский комсомол» совершил 71 боевой вылет. Несколько раз самолет приходил на аэродром тяжело израненным, а однажды пришлось садиться в открытом поле на вынужденную. Золотые руки техников латали пробоины, выправляли вмятины, заменяли детали в моторах, и машина вновь уходила в бой.

О семьдесят первом вылете хочу рассказать подробней. Он состоялся в конце мая 1942 года. Предстояло ночью сфотографировать крупный вражеский аэродром, выявить и расшифровать систему его ПВО, засечь зенитные батареи. От результатов разведки зависел последующий массированный авиационный удар по аэродрому. В назначенное время разведчик поднялся в воздух. Под фюзеляжем три бомбы ФАБ-250, в бомболюках восемь ФАБ-100 и две осветительные бомбы, установлен фотоаппарат НАФА.

Ночь была светлой, лунной, без единого облачка.

Сначала экипаж вышел на 20 километров севернее аэродрома и только после этого развернулся в сторону цели.

— Командир, цель прямо по курсу! — доложил штурман и добавил: — Держите высоту 2100 метров, скорость — 205 километров.

Вскоре впереди четко обозначились бетонированная ВПП, стоянки самолетов.

— Командир, мы на боевом. Так держать!

— Есть так держать! — ответил Гросул.

Штурман нажимает боевую кнопку. Первые фугаски уходят вниз и взрываются на ВПП, остальные падают на стоянки. (Вспыхивают и повисшие свето-бомбы, срабатывает фотоаппарат. Штурман и стрелки успевают визуально разглядеть расположение стоянок самолетов и определить примерное их количество.

На земле включились восемь прожекторов и взяли в клещи Ил-4. Заговорили зенитки. Вокруг самолета замелькали разрывы снарядов, слышны удары осколков о крылья и фюзеляж. А вырваться из зоны огня пока нельзя: необходимо сделать еще один заход на фотографирование. Летчик производит разворот, становится на курс. Штурман нажимает кнопку сброса второй САБ и... тут происходит что-то непонятное. Сначала их ослепило невероятной силы светом, тут же самолет резко бросило вверх. У Гросула вырвало из рук штурвал, но он поймал его и сжал еще крепче. Воздушного стрелка чуть не выбросило, но он за что-то зацепился сапогами и сильно ударился лицом о ручки пулемета. В кабине штурмана вырвало верхний и нижний люки. Оглушенный взрывом штурман провалился в образовавшуюся в полу кабины дыру.

Фашисты, увидев яркую вспышку и взрыв, решили, что самолет уничтожен, и тут же выключили прожектора. Смолкли и зенитки. Однако фашисты ошиблись, «Хабаровский комсомол» продолжал полет.

Быстрей всех пришел в себя Гросул.

Он стал сразу же опрашивать экипаж. Воздушный стрелок доложил: пулемет и он сам — целы. Про разбитое лицо умолчал. Радист ответил: «Сам цел, а радиостанция разбита, возле кабины вырвало большой кусок обшивки». Штурман молчал. Несколько позднее выяснилось — Глущенко чудом удержался в проеме кабины: лямки парашюта зацепились за рваные края люка и приборную доску. С большим трудом он взобрался в изуродованную кабину, произнес, обращаясь к командиру экипажа:

— Иван, а мы вроде бы летим?!

— Леша! Ты жив?

— Да, вроде живой, но кабина — сплошное решето...

Самым страшным оказалось то, что на самолете отказали почти все приборы. Из штурманской кабины сквозняком выдуло полетную карту. Возвращались домой, ориентируясь по звездам и характерным признакам на земле. Над своим аэродромом экипаж ждали новые неожиданности.

Обычно, при подходе к аэродрому, руководитель полетов, заслышав шум моторов, приказывал стартовой команде включить соответствующие световые сигналы-ориентиры. На этот раз такой команды руководитель полетов, видимо, не отдал: аэродром был погружен в темноту. Сделали два круга, снизились до предельно малой высоты, чтобы дать возможность узнать самолет с земли. Но земля по-прежнему не реагировала.

— Думаю, что где-то поблизости кружит фашист, — раздумчиво произнес штурман — потому и нас не принимают...

Глущенко угадал: над аэродромом действительно петлял двухместный немецкий Ме-110.

Ил-4 пошел на посадку без подсвета полосы. При подходе к границе аэродрома шурман дает серию красных ракет — сигнал аварийной посадки.

На земле на мгновение включили посадочные прожектора. Но тут на небольшой высоте у Ил-4 остановились сразу оба двигателя: кончился бензин. Самолет резко уменьшил скорость и увеличил угол планирования. Как Иван Тимофеевич сумел в темноте, на поврежденной машине, с заглохшими двигателями нормально приземлиться, одному, как говорится, богу известно. Это можно отнести только к великолепному мастерству летчика.

Через несколько минут Гросул доложил начальнику штаба о выполнении задания. Экипаж совместными усилиями по памяти восстановил схему вражеского аэродрома, расположение стоянок, количество самолетов на них и размещение зенитных батарей.

Самолет трактором отбуксировали в капонир.

Утром, при дневном свете, осмотрев бомбардировщик, инженеры и техники удивленно разводили руками: непонятно, как экипаж долетел: машина вся избита осколками, в штурманской кабине — ни единого стеклышка, колпак над кабиной стрелка срезан, словно ножом-Потом долго думали, как решить дальнейшую судьбу самолета: списать или попробовать восстановить. Решили — восстановить.

Ил-4 ушел в ремонт, а экипаж продолжал воевать на других машинах.

Ивану Тимофеевичу Гросулу и Леонтию Петровичу Глущенко через несколько месяцев было присвоено звание Героя Советского Союза. Радист В. Мятишкин и воздушный стрелок Н. Соложенко награждены орденами.

Примерно через месяц самолет с надписью на борту «Хабаровский комсомол» восстановили.

Во время ремонта механик обнаружил в техническом формуляре «ила» интересную запись, сделанную молодыми рабочими завода: «Командиру боевого экипажа! Нас не берут в армию, хотя нам по 16-17 лет. «Куйте, говорят, победу своим трудом». И мы, комсомольцы, отправляем на фронт вот эти грозные бомбовозы, в которые вложили не только свой труд, но и свои молодые сердца. Несите на этих крыльях смерть бесноватому фюреру и всем фашистским гадам!»

Подписи ребят установить не удалось — они оказались неразборчивы.

13 июня 1942 года самолет снова отправился на боевое задание. Еще на дальних подступах к цели советские самолеты были атакованы группой Ме-109. А потом открыла огонь зенитная артиллерия. Только что возвращенный в строй Ил-4 получил вновь серьезное повреждение. Зенитный снаряд попал в хвостовую часть фюзеляжа и разорвался внутри. Образовалась огромная пробоина и стало заедать управление рулями. Командир экипажа имел полное право вернуться. Но он помнил запись хабаровских комсомольцев в формуляре и не допускал даже мысли о срыве выполнения боевого задания.

Бомбы были сброшены точно на цель, и только после этого хабаровский «ил» лег на обратный курс. И если он не развалился в воздухе, то при посадке это все же случилось: хвостовая часть отвалилась сразу же, едва самолет коснулся колесами земли.

Подъехал командир полка. Командир экипажа доложил:

— Задание выполнено, но вот самолет...

И он огорченно показал рукой на остатки боевой машины.

— Не огорчайтесь, — ответил подполковник Бровко, — хабаровские комсомольцы могут гордиться тем, что сработанный их руками «ил» сделал все, что мог.

Вот так закончилась боевая биография одного из самолетов эскадрильи «Хабаровский комсомол».

 

 

 

 

 

 ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-45      Пленка Hp Roll Backlit Polyester: рекламная полиграфия.