 1941 -1945.RU |
|
Биографии полководцев: |
Михаил Васильевич Авдеев — известный морской летчик
В тот день капитан Любимов, командир эскадрильи, и я, его заместитель, несли боевое дежурство. Над самолетной стоянкой взлетела ракета — сигнал на взлет. Адъютант эскадрильи, указывая на север ракетницей, крикнул: — К аэродрому идет пара «Ме-109». Через минуту мы были в воздухе. «Мессершмитты» подошли на высоте и скорости, вполне достаточной для ведения боя. Используя свое преимущество, фашисты могли атаковать нас сходу, но мы были намного ниже, поэтому нас не заметили. Над аэродромом вражеские истребители встали а вираж. Мы незаметно подобрались к ним снизу. Ближе к Любимову оказался ведомый фашистской пары. На полных оборотах мой командир подтянулся к желтому брюху «худого» (так мы прозвали «Ме-109» за его гонкий хищный фюзеляж) и дал длинную очередь. Выйдя из атаки в сторону вверх, Любимов, не теряя времени, погнался за ведущим, ничего пока не подозревавшим о положении своего напарника. Однако летчик подбитой машины оказался упорным бойцом. Дымя мотором, он довернул в хвост самолету Любимова и, не видя меня, тщательно целился, рассчитывая, очевидно, на одну атаку. Но я находился сзади и опередил его, дал длинную очередь. Самолет загорелся. В тот же миг, летчик, атакуемый Любимовым, резко бросил машину в пикирование — очевидно, ведомый предупредил его об опасности. Я подошел к горящему истребителю. На моих глазах вражеский летчик сбросил фонарь, «задрал» вверх нос самолета и, резко толкнув вперед ручку управления, по инерции вылетел из кабины. Он торопливо раскрыл парашют и, снижаясь, опасливо поглядывал в мою сторону, боясь, что я расстреляю его, безоружного, как это делали фашистские летчики с нашими. «Мессершмитт» упал километрах в трех от аэродрома, недалеко от него приземлился и летчик. Сбросив парашют, он побежал по полю в сторону, противоположную аэродрому. Я спикировал и прямо перед ним положил пулеметную очередь. Фашист метнулся в скирд соломы и затаился. Увидев машину с людьми, несущуюся с аэродрома к месту падения самолета, мы пошли на посадку, надеясь, что фашиста поймают. А на земле произошло следующее. Из машины вышли комиссар эскадрильи Ныч, механик по вооружению Бугаев и два солдата. Осмотрев груду дымящихся обломков, направились к скирде соломы, обошли вокруг, но летчика не обнаружили. Комиссар решил доехать до ближайшей деревушки — может быть жители поймали фашиста. Водитель завел мотор. А в это время неподалеку от скирды Бугаев увидел что-то ярко блестевшее на солнце. Оказалось, это фонарь с «Ме-109». Принес его, приставил к соломе. — Пустили слух, что стекло кабины «мессера» крепче брони. Надо проверить. Он отсчитал несколько шагов, и не успел еще Ныч отъехать, как по команде Бугаева солдаты вскинули карабины, дали залп. В то же мгновение солома зашевелилась и из скирды, перепуганный насмерть, вывалился фашист. — Не стреляйт... Их арбайтер... Плен... — бормотал летчик, молодой, чернявый, с железным крестом на шее. Личное оружие фашистского летчика оказалось именным. Прочитав надпись, Ныч сказал, что фашистский летчик награжден за особые заслуги при захвате острова Крит, Пленного привели в штаб. На допрос фашистского летчика генерал Ермачен-ков, командир авиагруппы, пригласил капитана Любимова: — Приезжай, познакомлю с «крестником». Любимов приехал. Генерал обнял его, расцеловал. Через несколько минут в штаб авиагруппы ввели пленного. Указывая на Любимова, "генерал обратился к фашисту: — Вот кто оборвал вашу карьеру — русский летчик капитан Любимов и сын белорусского народа старший лейтенант Авдеев. Запомните, может пригодится. Заискивающе улыбаясь, пленный протянул руку Любимову, но рука повисла в воздухе. — Правильно, — одобрил генерал, — это не спортивная победа, это война. Он развернул карту и пригласил фашиста к столу. Пленный ответил на все заданные ему вопросы, и было похоже, что говорил правду. Из его показаний следовало, что на аэродроме Чаплинка базируются только истребители, что в связи с бездорожьем ежедневно, в 12 дня, на аэродром садятся тяжеловозы «юнкерс-52» — привозят бензин для заправки истребителей. Они же доставляют боеприпасы и продовольствие. — Завтра полетим с ответным визитом, — сказал Ермаченков и приказал: — Начальнику штаба срочно разработать операцию, назовем ее... «Чаплинка». вам, Любимов, быть готовым сопровождать штурмовиков и прикрыть их при нанесении удара. Возможно, на штурмовку пойдут еще три эскадрильи И-16. Загрузим их бомбами, эрэсами. Подумайте, как лучше выполнить задачу, чтобы не иметь потерь штурмовиков, посоветуйтесь с летчиками. Завтра увидимся, поговорим вместе. «Чтобы не иметь потерь». А как это сделать? День клонится к вечеру. Мы сидим около командного пункта, обсуждаем различные варианты обеспечения удара. До сего времени делали так: встретив штурмовиков, общей группой сопровождали их до цели, а там, встав в круг, прикрывали. Получалось неплохо. Имея возможность маневрировать по высоте и скорости, мы успешно отсекали атаки вражеских истребителей от наших подопечных. Неудачи начинались позже, на обратном пути. Истребители противника, как правило, имея численное превосходство, М. АВДЕЕВ, Герой Советского Союза этого материала — Михаил Васильевич Ав-п деев — известный морской летчик. В авиацию пришел в 1932 году. Великую Отечественную войну встретил в Крыму, заместителем командира эскадрильи, через год стал командиром полка. В жестоких воздушных боях свил 17 вражеских самолетов. Познал горечь отступления и радость побед. Дрался за Севастополь, Перекоп, участвовал в освобождении Кавказа, войну закончил в Болгарии. Летчики полка, которым командовал М. Авдеев, сбили 300 вражеских самолетов, совершили около 1500 вылетов на штурмовку. За боевые успехи полк преобразован а гвардейский, дважды награжден орденом Красного Знамени, получил наименование Севастопольского. После войны, окончив академию генерального штаба, генерал Авдеев занимал ряд ответственных должностей о авиационных соединениях. Военный летчик 1-го класса. Летал на сверхзвуковых истребителях. В настоящее время М. Авдеев находится в запасе, активно участвует в общественной жизни, часто выступает перед молодежью фабрик, заводов, учебных заведений. втор тш связывали нас боем. А штурмовики, не имея боеприпасов, старались, как можно быстрее попасть на свою территорию, уходили от нас и, оставаясь без прикрытия, несли большие потери. Жизнь подсказывала: надо менять тактику. В нашем распоряжении было 14 самолетов. Подумав, решили сопровождать штурмовиков не всей группой, а только частью сил — шестеркой. Впереди штурмовиков послать небольшую группу — четверку. Придя к линии фронта, она должна сковать боем истребителей противника и обеспечить штурмовикам переход линии фронта при полете к цели и при возвращении. Для обеспечения безопасности возвращающихся штурмовиков выслать навстречу патруль из двух самолетов, а в момент посадки всех групп над аэродромом поднять дежурную пару — для прикрытия. В то время звено состояло не из четырех самолетов, а из трех, но боевой опыт уже показал нам, что летать и драться группой в составе тройки — плохо: третий был действительно лишним, он только мешал, сковывал маневр группы. Поэтому 14 самолетов мы разбили на пары. Тактические группы, состоявшие из четырех и шести самолетов — на подгруппы: ударную (основные силы) и прикрывающую (пара во главе с командиром группы). Утром прилетел генерал Ермаченко», озабоченный, немного хмурый. Любимов доложил ему наш замысел обеспечения операции «Чаплинка». Генерал внимательно, неторопливо ознакомился с расстановкой сил и... просиял: — А ведь вы молодцы! — похвалил он. — Честное слово, молодцы. — Обращаясь к Любимову, продолжал: — Итак, ты идешь во главе шестерки сопровождения штурмовиков* Вдвоем с Алахвердовым забираешься повыше, а четверка Минина идет рядом со штурмовиками. Не мало четверки? Может быть у Авдеева взять парочку на усиление? Он и вдвоем может «погулять» над линией фронта. — Не надо, товарищ генерал, оставьте, как есть, —'попросил Любимов. — Все продумано, взвешено. Четверка Минина — сильные летчики. Справимся. — Хорошо, — согласился Ермачен-ков. И вот вылет. В составе четверки выхожу к линии фронта. Мой ведомый — лейтенант Филатов, вторая пара — лейтенант Щеглов и сержант Николаев, Сзади нас, в трех минутах полета, идут штурмовики и группа сопровождения, возглавляемая Любимовым. Еще на земле условились: Щеглов и Николаев по приходе к линии фронта будут держаться ближе к Каркинитскому заливу и а высоте 2500 м, а мы с Филатовым на 500—800 м выше и несколько восточнее. Барражируем. Внимательно осматриваю пространство. Над совхозом «Чер-воный чабан» — я узнал его по густому частоколу осокорей —• метров на 300 ниже моей пары показались 12 «мессершмиттов-109». Если бы они шли с курсом на восток, мы отошли бы в сторону, чтобы вражеские летчики не заметили нас и не разгадали общий замысел. Но они шли на запад, туда, где барражировала пара Щеглова, где вот-вот должны появиться штурмовики. Делать нечего — надо вступать в бой. Конечно, драться вдвоем против двенадцати — трудно. Но главное сейчас не в том, чтобы сбить, главное — связать боем, задержать противника именно в этом месте. Потом, когда штурмовики проскочут незамеченными, можно вырваться из боя и уйти. Впрочем, — подумалось мне, — на уход рассчитывать трудно — слишком неравны силы. Фашисты приняли нас за легкую добычу. А это нам было наруку: бой сразу же превратился в бессистемную погоню друг за другом. Перед глазами замелькали хвосты, желтые животы «Ме-109», пулеметно-пушечные трассы. Конечно, нам пришлось покрутиться с Филатовым, но он очень цепко держался своего места в боевом порядке. Иначе нельзя — одиночка обречен на гибель. Бой затянулся. Штурмовики уже выполнили задачу, а мы все дрались. Прав- да, • пылу боя я не сумел сосчитать их, а истребителей сопровождения вообще не заметил, но мысль, что мы, несмотря ни на что, выполнили задачу, придала нам силы. Мы дрались с еще большим азартом, но надо было думать и о том, как выйти из боя. А это не просто. Но вот, на какой-то миг мне удалось поймать 9 примел одного из наших врагов. В пулеметно-пушечную очередь я вложил все, что мог: и мастерство, и ненависть. «Мессершмитт» вспыхнул и пошел к земле. Фашисты дружно бросились к нему, очевидно, хотели уточнить, кто сбит: «Ме-109» или Як, и мы немедленно воспользовались этой секундной заминкой — вышли из боя. На аэродром сели почти вслед за Любимовым и Мининым. Те, кто уже произвел посадку, вместе с механиками осматривали самолеты, считали пробоины. С возвращением Любимова все собрались у командного пункта, подвели предварительные итоги вылета. Любимов тут же Позвонил Ермаченкову, доложил о выполнении боевой задачи. Пленный фашистский летчик дал правильные показания. Удар штурмовиков был настолько неожиданным, что ни зенитчики, оборонявшие аэродром, ни истребители, расположенные на нем, не смогли оказать штурмовикам никакого противодействия. Самолетные стоянки, заправочные площадки охватило пламя пожарища. Двенадцать «Ме-109» появились лишь при отходе штурмовиков от цели. Видимо, их вызвали с другого аэродрома. Но было уже поздно. Правда, в завязавшемся бою были подбиты четыре наши машины, однако все дошли до аэродрома и сели благополучно. На ужин прибыл генерал Ермаченков и инспектор-летчик авиации флота майор Н. Наумов. Ужин превратился в непринужденную беседу по разбору операции. Ермаченков, довольный успехом, раздобрился, сказал, что для эскадрильи Любимова ничего не пожалеет. — Ну, чего вам не хватает, говорите? — спрашивал он летчиков. М. Авдеев во время боев за Севастополь. Ноябрь 1941 года. — Самолетов, товарищ генерал, — не растерялся я. — Сегодня в бою четыре повреждены, пока войдут в строй, летчики пропадут со скуки... — Самолетов? — переспросил Ермаченков, — а разве я вам не похвалился: майор Наумов прилетел сюда специально, чтобы подарить вам свой новенький «Як». Наумов удивленно раскрыл глаза: — Товарищ генералЬ. — Мы же договорилсь с тобой, — уговаривал его Ермаченков. — Ну хорошо, договорились, — наконец согласился Наумов, — только с условием, что денька два-три повоюю на нем, а потом отдам. Возьмешь, Любимов, на задание? — Конечно, Николай Александрович, — ответил Любимов, — с удовольствием. — Ну, вот и прекрасно. Молодцы, — похвалил генерал. — А теперь — спать) ...Так закончился один из обычных боевых дней. А впереди — новые бои, новые победы.
|
|
|
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-45 |
|
